Анжелика Акбар: Картины я слушаю…

 Беседовала Анастасия Козлова, Стамбул

 

Дождливый осенний вечер. Затемненный, камерный, уютный зал. На сцену выходит молодая кучерявая девушка в белом костюме и босиком. Вот играет одно из своих самых популярных произведений – «Любовь». Поет.

Час музыки без границ и условностей. Без «классического» пафоса, но с безмерным уважением ко всему классическому. Такой красивый час, что после него мое сознание записало Анжелику Акбар в категорию «очень хорошо, нет – прекрасно» – и теперь все, что она создает и делает, оно заранее одаривает аплодисментами.

Поговорим сегодня о том, как и когда музыкант становится «успешным» и подробней рассмотрим один из самых ярких проектов Анжелики – «Стамбул Айвазовского».

 

 

– Я с самого простого начну: а почему босиком?

– (Улыбается.) Началось это в Петербурге. Там был небольшой концерт, такой спонтанный, что даже не было возможности как следует с роялем познакомиться. И вот я начала играть и поняла, что педали очень высоко расположены и чисто технически я в своих туфлях на каблуках не могу на них нажимать. Я улучила секунду, скинула каблуки и продолжила босиком. Потом я поняла, что дома-то я всегда играю босиком. Так удобно.
На концертах всегда говорю: представьте, что вы пришли ко мне домой и вместо чая я вас угощаю музыкой… Всем комфортно и уютно.

– Анжелика, ваша биография невероятно «плодовита», и я не знаю сегодня другого более успешного музыканта в Турции, имеющего российские/советские корни, чем вы. Постоянный интерес местных СМИ, международные проекты и концерты. А вы, вы считаете себя успешной?

– Понятие успех – оно ведь такое относительное... О себе я никогда не скажу, что успешна. Эта мерка очень меняющаяся. Для меня важно вот что.
Я с самого детства чувствовала, что перевожу все свои чувства, ощущения на язык музыки… Как переводчик. Но перевожу только то, что действительно тронуло меня. Я это осознала в шесть лет, очень хорошо помню это откровение. С тех пор занимаюсь этим всю свою жизнь. Музыка для меня это не профессия, не дело, не карьера и не успех, - это то, без чего не могу жить. Я жить не могу, если не в музыке.
Успешна или нет, судить другим. Но если у человека навернулись слезы, или он почувствовал что-то необычное – это главная мерка того, что я на верном пути.

 

Фото - официальный сайт Анжелики Акбар.

 

– Давайте тогда нарисуем образ успешного музыканта.

– Поняла, вы решили с другой стороны подойти… Во-первых, это человек, который смог соединить свое дарование с огромной работоспособностью, целеустремленностью и сосредоточенностью. Это важные характеристики для музыканта. Во-вторых, если он на сцене искренний, между нот он искренний, если он вообще с людьми остается искренним, если он сначала человек, а потом уже именитый музыкант, – для меня он успешен.
Если говорить о конкретных примерах… Святослав Рихтер всегда был для меня очень важным, знаковым музыкантом. Из современных успешных композиторов на ум пришел пример из киномузыки – Ханс Циммер. Он для меня на первом месте… и его позиция, и его подход, и его музыкальность.

 

  

– Поговорим об одном из ваших последних и самых ярких проектов – «Стамбул Айвазовского». Скажите, когда впервые эта идея появилась, она ужа была такой масштабной или она так выросла по мере реализации проекта?

 

«Стамбул Айвазовского» – мультиформатный проект, «ожививший» более 500 картин художника Айвазовского, в том числе полотен, посвященных видам Стамбула. Под звуки специально созданной для проекта «Рапсодии Айвазовского» и исполняемой на сцене Анжеликой Акбар картины мастера на большом экране мерцают, движутся, «бушуют», сменяют друг друга… «Стамбул Айвазовского» был создан при руководстве Анжелики Акбар и впервые был представлен в конце 2015 года – с того момента его смогли увидеть в России (Москве, Санкт-Петербурге, Феодосии), Армении (Ереване) и США (Нью-Йорке и Лос-Анджелесе).

 

– Сразу скажу, что сама идея принадлежала не мне. Издательство Boyut (мы с ними сотрудничали) хотело издать книгу-альбом с картинами Айвазовского. Но когда они впервые в Феодосии живьем увидели эти огромные полотна мастера, они поняли, что просто альбома будет недостаточно. Они – главный редактор Бюлент Озъюкан и главный художественный руководитель Мурат Онеш – обратились ко мне с предложением «сделать что-то большое»; я с удовольствием согласилась. И завертелось!  Буквально за неделю я нашла нужных проекту людей – и Сергея Ливандовского (ст. научный сотрудник Русского музея – прим. авт.), и Дмитрия Кузнецова (зав. кафедрой Истории, СПбГПУ, Санкт-Петербург), и нам всем было ясно, что «Стамбулу Айвазовского» точно быть. Все, во что сегодня вырос наш проект, - это результат огромного вдохновения и какого-то откровения.

– Вы довольно быстро «сложили» проект – для такого масштаба полтора года это стремительно. Как он создавался, сколько человек было задействовано, кто поддерживал финансово?

– Когда мы только задумывали проект, мы искали полотна художника именно со Стамбулом – в литературе тогда значилось 30 картин. В процессе поиска мы обнаружили 63. А потом добавили остальные полотна, отражающие путешествия Айвазовского по другим странам – это были виды городов и природы. Все права на эти картины мы покупали в разных странах мира – музеях, дворцах, у частных коллекционеров. Вышло около 500 полотен, которые нужно было обработать, оцифровать, «оживить».
А когда все было готово, родилась моя «Рапсодия Айвазовского» - произведение, которое на сцене «сопровождает» мастера. Всего в проекте было задействовано около 100 человек! Много! Но это было огромное удовольствие!
Поначалу проект финансировало само издательство и информационно – CNN Turk; а для претворения и реализации проекта в международном масштабе нас поддержали Министерство иностранных дел Турции, Международный институт Юнуса Эмре, авиакомпания «Турецкие авиалинии»; во всем мире наш проект проводится «Под патронажем президента Турции». Конечно, по причине высокой стоимости проекта для каждой новой постановки в новом городе или стране нам обязательно требуется финансовая поддержка или местных структур, или заинтересованных предприятий и частных лиц.

– Вы так быстро согласились на предложение не просто создать музыкальное сопровождение, но и возглавить этот проект – Айвазовский так вам близок?

– Айвазовский – это отдельная история в моей жизни…
С самого детства я очень любила море, но у меня была бронхиальная астма, и ездить на побережья мне было противопоказано – астматические приступы могли усугубляться, это было опасно для меня. Я только мечтала о нем. Единственное море, в которое я входила, были картины Айвазовского. Знаете, у меня до сих пор сохранилась маленькая картина художника – из детской энциклопедии – на которой я впервые увидела море. Она была черно-белая, крошечная, но для меня она оживала всеми цветами радуги. Поэтому сейчас участие в этом проекте – это что-то из детства.
В этом проекте всегда живое музыкальное сопровождение… Этим он и сложен, и одновременно так ценен. Передо мной на сцене на большом экране анимированные картины сменяют одна другую – а это ведь секунда, иногда доля секунды. Сейчас я знаю наизусть все переходы: вот, вижу, птица полетела, и мне надо успеть эту «ре» нажать именно сейчас, не позже. Причем на сцене и другие музыканты сидят. Они ориентируются на меня, на мой ритм – они смотрят на меня ведь, а я – на картины… Такая музыкальная геометрия (улыбается).

– А что в этом всем проекте стало для вас точкой настоящего откровения, удовлетворения, когда вы поняли – да, случилось, все получилось?

– Хорошо помню этот момент. Это был настоящий сюрприз. И хоть весь этот проект для меня абсолютное откровение и удовлетворение, эта точка в истории станет важным этапом. Дело было в Ереване, после долгих приготовлений мы все-таки смогли организовать и провести там концерт – был успех, нас долго не отпускали зрители. Настоящее счастье для всей нашей команды. И вот все закончилось, мы собираемся уходить из концертного зала, и тут мне показывают в зале одну женщину. «Вы ее знаете?» - спрашивают меня. «Нет, - говорю, - мы не знакомы». «Это внучка Айвазовского», - объясняют мне.
Она подошла, обняла меня, долго-долго благодарила… Она рассказала, как мы ее растрогали, удивили, поразили. И сколько приятных и важных слов она сказала от всей семьи художника в адрес нашего проекта. Это забыть невозможно.

«С детства у меня был абсолютный слух… плюс я видела, и до сих пор вижу, все ноты в цвете… звуки для меня – это краски и геометрия… Помню, в детстве я как-то сказала: мама, посмотри, какая красивая нота – желтая!» Мама объяснила, что нота белая. То же самое подтвердил папа – я их послушала, тему закрыла, но все равно всегда играла «в цвете». Так же я воспринимаю и картины – я их слышу…»

– Анжелика, какие еще ваши проекты настолько отзывались в душе?

– Вы знаете, каждое произведение меня волнует, не знаю такой проект, который я бы делала без волнения, без бессонных ночей, без какого-то безудержного самовыражения. Это и киномузыка, и какие-то симфонические произведения и какие-то маленькие пьесы… Не важно. Я в музыке купаюсь.
Вспоминается «Бах Ориенталь», большой международный музыкальный проект. Он был такой необычной страничкой в моей истории – Бах по-восточному. Что было бы, если бы музыкант приехал сюда, в Турцию? Уверена, он бы обратил внимание на этот дух, эти ритмы и звуки, он и его музыка были бы другие – такого Баха я и играла…
Еще была красивая работа «Вивальди. Четыре времени года. Для фортепиано». Это была моя переработка известных «Времен года» - я сделала транспозицию, причем не используя ноты, партитуры – на память, на слух. Не хотелось, чтобы между мной и Вивальди были какие-то знаки, ноты. С этой работой я тогда вошла в каталог «Сони классик». Причем как первый музыкант Турции.

 

«Помню, меня так тронуло письмо одного молодого человека, из глубинки. Он написал так:  «Анжелика, вчера мне исполнилось 18 лет. Я послушал ваш диск Вивальди… после этого мне стало 19». Эту фразу не забыть. Это те сюрпризы, ради которых и стоит творить».

 

– Музыка для вас – это больше вдохновенное творчество или все же ежедневный труд?

– Это абсолютно точно язык сердца. Если он есть и он хочет что-то сказать, то труд и усилия очень важны. Но для начала, конечно, желание и необходимость что-то сказать миру. Я постоянно с музыкой. Я могу сидеть с кем-то, вот как с вами сейчас, и я понимаю, что одна часть моего сознания работает, играет, разучивает что-то. Сочиняю так же. Я очень много своих симфонических произведений создала в кафе, где параллельно звучит музыка, люди разговаривают... я это не слышу. Меня во многих местах Стамбула знают – я прихожу с огромными партитурами и пишу-пишу. Мне трудно сказать, когда я не работаю: не сочиняю, не пишу или не играю.

 

 

«Младший сын как-то подошел ко мне и спросил, кем я хочу стать, когда вырасту. Говорю – композитором и пианисткой.
...Он так разочаровался, так удивился: «Как? Cнова пианисткой?»
Оказалось, что ему не нравится, когда я играю по несколько часов и могу не слышать, как он о чем-то спрашивает…
Мы тогда договорились – я буду внимательней его слушать и отвлекаться от занятий музыкой, а он разрешит мне снова стать композитором и музыкантом, когда я вырасту!»

 

 

– У вас очень творческая, музыкальная семья. И что вы с рождения были так дружны с фортепиано, очевидно, и заслуга ваших родителей. А как вы помогаете с поиском себя своим детям?

– Я их не направляю – просто смотрю и прислушиваюсь к тому, что им нравится. У старшего сына близкий к абсолютному слух и прекрасная музыкальная память. Но в детстве он любил скрипку, а мы не смогли вовремя найти преподавателя. В детском саду он дал свой «большой» концерт – на этом его карьера скрипача и закончилась (смеется). Сейчас он видеограф, его потрясающий слух, музыкальность ему очень помогают в этой профессии. Он живет в Америке, и он там нарасхват. Без всякого моего вмешательства и помощи сам встал на ноги, нашел связи. Но музыку он не бросает, параллельно занимается и диджеингом.

Младший сын, Тимур, в детстве очень ревновал меня к фортепиано, заклеивал скотчем клавиши, чтобы я не играла. Он брал уроки виолончели, сейчас он играет на гитаре, и даже уже выступает. Мы с ним часто играем дуэты, он прекрасно импровизирует. Посмотрим, как сложатся его отношения с музыкой.

– Где в ближайшее время можно будет услышать Анжелику Акбар?

– В Измире у меня намечается два концерта, но даты пока уточняются. В Анкаре будет концерт. Через вашу новостную ленту и календарь событий я буду сообщать, где мы можем встретиться на моих концертах.

 

Продолжение следует...