Специально для Zdesvse.com
Беседовала Анастасия Козлова
Мне так нравится говорить о приземленном и материальном с людьми высокого искусства. Они устроены по-иному, а потому и взгляд на привычные, навязанные нам правила и шаблоны, у них другой, свой. Тесновато им в этих «границах»: им бы на сцену, им бы играть и играть, творить и творить, просто чтобы ничто суетное не отвлекало…
А сегодня передо мной еще и человек редкой профессии, которой нигде специально не обучают, но без которой нельзя представить ни один театр мира, где есть балетная труппа.
Сегодня в нашем интервью мы обнимаемся с Наилей Ахмедовой, где-то в тихом зеленом уголке мощного Стамбула. Она приехала к нам из Анкары, где живет уже более 25 лет. И у меня множество вопросов к ней – как к человеку необычной профессии, тонкой души, обладателю миниатюрных и невероятно выносливых рук.
Что ж. Отправляемся в потусторонние миры искусства и их творцов…
— Наиля, по опыту знаю, что людей искусства вопрос об успехе, признании всегда ставит в тупик. Как-то неловко им всегда об этом говорить, «не комильфо».
— Да, вы правы… к этому добавляется ведь и география, и время… Успех — он в разных странах разный, и в разное время разный.
В нашей стране, например (Советское время, Азербайджан — прим.ред.), в среде музыкантов была огромная конкуренция. Это были блестящие выпускники музыкальных школ и консерваторий, талантливые музыканты, которые успешно работают в данный момент по всему миру; сильные педагоги; это была жесткая дисциплина, никаких поблажек! Сегодня категория успеха изменилась…
— Давайте тогда немного издалека… А у вас была возможность выбрать другую профессию?
— А, пожалуй, и не было (улыбается). Я оканчивала специальную музыкальную школу для одаренных детей, в Баку. Ты поступаешь туда в 6 лет, учишься 11, и ты точно знаешь, что будешь музыкантом — почти все ученики, за редким исключением, продолжают свое образование в консерватории. Летние каникулы у тебя номинальные: за лето нужно выучить много этюдов и программу, в сентябре все это педагог проверяет. Мне повезло с преподавателями — в школе я училась у очень сильного и строгого педагога по фортепиано Диляры Мирзакулиевой, а в консерватории — у известной в Азербайджане концертирующей пианистки Валиды Расуловой. Огромная им благодарность за тот «багаж», который они мне дали на всю жизнь.
Но началось все, конечно, еще задолго до школы.
(…и тут давайте отправимся в экскурсию по местам и временам, когда музыка и искусство были образом жизни, а не ее частью — прим. ред.)
Мой папа, Октай Ахмедов, был профессиональным пианистом с фантастической природной техникой, «шутя», особо не занимаясь, играл этюды Ф. Шопена и рапсодии Ф. Листа. У него была богатая фонотека, он много слушал и изучал мировых композиторов-классиков. Будучи невероятно музыкально одаренным человеком (родина моего папы — Карабах, где народ очень музыкальный), он по настоянию своего отца, оканчивает в Москве Медицинский институт и получает профессию врача.
Мама, Валида Рагимова, хорошо играла на фортепиано, у нее был красивый голос, но работала она в сфере экономики.
У нас дома всегда звучала живая музыка, собирались родственники, каждый что-то играл на фортепиано: то нашу народную, азербайджанскую, то классическую, мировую. В выборе наших с сестрой профессии сомнений не было. Моя младшая сестра Афак стала также пианисткой. В настоящее время работает заведующей Фортепианным отделением бакинской Музыкальной школы им. Мстислава Ростроповича, нашего знаменитого земляка.
Каждую неделю в детстве мы ходили с мамой в наш Театр оперы и балета им. Мирза Фатали Ахундова. Это красивейшее здание снаружи и внутри — бархатные кресла и позолоченные ложи, огромные люстры… Волшебные ощущения. По субботам, помню, был балет, по воскресеньям — опера. Единственное, что не устраивало в детстве, что мы уходили с последнего акта (нужно было успеть на автобус). И уже по дороге мы обсуждали с мамой финальные сцены спектаклей.
— Вспоминая это свое детство, какие мечты маленькой Наиля сбылись? Это же и будет своеобразным мерилом успеха?
— В детстве на меня очень сильное впечатление производило звучание живого оркестра, частые посещения концертов знаменитых пианистов в нашей Азербайджанской государственной филармонии им. Муслима Магомаева (старшего). Особенно помню ежегодные концерты в Баку нашей соотечественницы и великолепной пианистки Беллы Давидович, много именитых пианистов приезжали из Москвы и из-за рубежа.
Много раз в детстве в Театре мы с мамой смотрели балет «Лебединое озеро» П. И. Чайковского, и после спектакля я с трепетом одним пальцем наигрывала дома главную и самую красивую мелодию, очень хотелось прикоснуться к этой великой музыке. С восторгом смотрела на нашу соседку балерину.
И вот кто бы мог подумать, что пройдет время, и в течение шести лет подряд я буду играть весь клавир «Лебединого озера» целиком, работая на репетициях с танцорами на Международном фестивале в античном театре Аспендос! Это было время работы с корифеями турецкого балета, хореографами и педагогами Мехметом Балканом и Лале Балкан.
А театр Аспендос — это волшебная акустика, древние камни, спектакли под открытым небом, луна и звезды, живой оркестр и действо на сцене… Тем, кто не был на спектаклях в Аспендосе, очень рекомендую. Обычно ежегодные международные фестивали в Аспендосе открываются грандиозной оперой Дж.Верди «Аида»… Восторг!!
— Вы сказали, что степень успеха зависит и от географии пребывания. Что вы имели в виду?
— Если на родине, в Азербайджане, я всегда старалась быть «не хуже» (у нас был звездный курс, это сейчас все большие музыканты, работающие по всему миру), то здесь, в Турции, я была «окружена» абсолютным комфортом. Мои турецкие коллеги уважают и ценят базу нашего советского образования, стараются перенять. Это всегда приятно. И хотя особенно в первое время мне было не просто, и пришлось даже освоить новую профессию, все же в вопросе конкуренции здесь было не так жестко.
— А с чего начался ваш путь как музыканта в Турции? Это ведь было более 25 лет назад, это была совсем другая страна...
— В 1994 году я с моей подругой, очень хорошей пианисткой, участвовали в международном конкурсе пианистов в Мюнхене, а потом и в Цюрихе, и планировали остаться работать там, в Европе. Но нас как-то настоятельно отговорили, так как 90-е годы, это было не просто..
По возвращении в Баку так случилось, что по совету моей подруги, очень дорогого и близкого по сей день мне человека, я приезжаю в Анталью, где на три месяца нужен был классический пианист в фешенебельном отеле. Два часа в день я должна была играть на рояле классику для европейской публики. Решение уехать было очень болезненным для моей семьи, так как на то время я имела постоянную работу преподавателя в Бакинском музыкальном училище им. Асафа Зейналлы. Но я рискнула… Это был полезный для меня эксперимент, абсолютный контраст и начало чего-то нового. Новая страна, окружение, красивое Средиземное море, природа…
По окончании контракта я решила не возвращаться. И тут узнаю, что в Анкаре ставят оперетту на базе Оперного театра «Женщина года» («Yılın kadını»), где драматические артисты должны были петь, и им нужен был пианист-аккомпаниатор. В спектакле принимали участие, мне тогда неизвестные, очень большие актеры Айтен Гокчар и Четин Текиндор. Со мной заключили контракт на время постановки, и это была моя первая серьезная работа в Турции.
Затем я поступила на работу в консерваторию Университета Хаджеттепе концертмейстером в класс выдающегося скрипача Виктора Пикайзена. Присутствовать на уроках со студентами, вместе работать было настоящей удачей для меня. Виктор Александрович очень много сам играл, очень интересно показывал и рассказывал. Огромный талант, высочайшего класса профессионал и добрейшей души человек.
Когда пришло время продлевать контракт, завотделом заявила, что не даст мне нагрузку, так как нужно было освободить место местным кадрам, ее ученикам. И я осталась без ВНЖ, с болеющей мамой на руках и с желанием остаться в этой стране.
— Наверное, именно в этот момент должно было случиться Чудо?
— Когда ты остаешься без ничего, но понимаешь, что это точно твой путь, обязательно встретятся хорошие люди , которые помогут.
И таким человеком оказался тогдашний Министр культуры Турции, рандеву к которому мне организовали мои ученики. Это был абсолютный аристократ, очень чуткий человек с благородной харизмой. Он внимательно выслушал меня и помог.
Пока я переходила дорогу от Министерства до Оперного театра, мой контракт был подписан. Так началась моя работа в Театре с единственным, как мне казалось, «недочетом» — меня определили концертмейстером не в Оперу , как я мечтала, а в Балет…
— Почему вам тогда так казалось? Разве пианисту «оперному» не просто переключиться в пианиста «балетного»?
— Вы знаете, что такое балетный класс?
— Думаю, в подробностях нет. Видела только некоторые кадры с ваших репетиций.
— Артисты балета должны каждый (!) день выполнять на балетном классе серию определенных танцевальных упражнений под фортепиано: plie, tandu, battlement, fondu и другие, прыжки маленькие и гранд… И на каждое упражнение у вас должна быть серия мелодий: вальсов, полек и танго, импровизаций и балетный репертуар, в пальцах и в голове, плюс репетиции под фортепиано балетных спектаклей (солисты и кордебалет). Важно знать французскую балетную терминологию, понимать, что им нужно именно в данный момент. Все это надо было освоить очень быстро. Много нюансов, деталей, необходимость улавливать правильные темпы. Сыграю чуть медленнее, танцор или балерина «задохнется», сыграю чуть быстрее — кто-то не успеет. И не дай Бог музыка будет «некомфортна» для них.
— Некомфортна?
— Да, понимаете, музыка должна им помогать максимально с пользой выполнить всю программу класса, все требования балетного педагога. Пробудить тело, заставить мышцы работать, и в то же время быть приятной на слух. Вместе с педагогом это наше сотворчество, эмпатия абсолютная! Чувствую, когда танцорам (особенно после вечернего спектакля) нужно сыграть что-то полегче, а когда нужны бодрость и энергия.
Обычный пианист не может зайти на балетный класс и стать «своим», это самостоятельная профессия, очень энергозатратная (дать музыкой столько энергии, чтобы они взлетали максимально высоко). Причем этому никто не учит, я до всего дошла сама, «натренировалась» и растворилась…
Поначалу было очень не просто, а теперь они все мои лапочки, мои дети. Танцуют-танцуют, кто-нибудь подойдет тихонько, голову на плечо мне положит, погреется и дальше пойдет кружить. Это дорогого стоит. Они видят во мне «подушку», маму, друга… Сегодня я захожу в Оперу и чувствую: дом.
Хочется также отметить, что репетируя новые спектакли, мне посчастливилось общаться и вместе работать с талантливейшими людьми , такими как Лорка Мясин (сын знаменитого танцовщика и хореографа Леонида Мясина), Ирэк Мухамедов, Рикардо Фернандо, Ярослав Иваненко, Нукри и Медея Магалашвили, историк моды Александр Васильев, который работал над декорациями и костюмами ко многим нашим спектаклям, Мерич Сумен, Мерич Чименджилер, Зейнеп Сунал, Элиф Пойразоглу и многие другие наши турецкие и зарубежные театральные мастера. Несколько спектаклей я играла соло.
— А как сегодня в Турции с балетом, а точнее с его восприятием со стороны зрителя?
— Балетные спектакли имеют огромную популярность как среди молодежи, так и среди взрослых зрителей. Билеты на спектакли анкарского Театра оперы и балета невозможно найти. Особенно если это премьера. Зритель в Турции искушенный и благодарный!
Что касается нашего Анкарского ТОБ, то сегодня в Театр пришла очень талантливая и красивая молодежь, у нас новый директор балета — Нильгюн Демиреллер, талантливый и чуткий руководитель и педагог.
А сплоченная и дружная команда балетной труппы Анкары, я уверена, в скором времени порадует зрителей новыми яркими постановками и спектаклями!
— Наиля, давно хотела спросить о вашей технике игры: она у вас потрясающая! Когда вижу, как вы играете, особенно что-то динамичное, руки словно отдельно, звук отдельно! Выглядит волшебно. Что это?
— Спасибо! Но секрет очень прост (смеется). Знаете, есть пианисты с «большими» руками. А у меня они не большие. И мне нужно с минимумом физических затрат играть огромные, длительные и динамичные партии. Иначе меня не хватит, иначе быстро устану. Поэтому я всегда стараюсь заранее договориться с инструментом, чтобы он «заговорил». Ласкаю его и он мне «отвечает» нужным звуком. Взаимный энергообмен очень важен. Поэтому, наверное, и создается такой эффект со стороны. Красивое звукоизвлечение — это еще и природное, данное сверху…
— У вас есть еще одна специализация: вы педагог музыки. Я видела в сети концерты ваших учеников. Такое редко кто устраивает здесь.
— Я — квалифицированный преподаватель фортепиано. Считаю, что игра детей на фортепиано или других музыкальных инструментах — это уникальная возможность развить в них сразу множество способностей и навыков. Мозг работает очень активно: это и читка нот, ритмический и музыкальный рисунок, и математика, и чувство меры, и возможность выразить себя со сцены, чувство уверенности в себе. Развиваются эстетические навыки и чувство стиля. Об этом, как никто лучше, сказала советский и российский ученый в области нейронауки Татьяна Черниговская: «Обучение игре на музыкальных инструментах должно быть обязательным для всех детей»!
А по-поводу концертов — да, это очень важно для учеников. Выступление на сцене это не только хорошо сыграл на рояле. Это и платьице обсудить, и бабочку первую в жизни надеть, и красиво поклониться зрителям. Мы все это репетируем отдельно. После концерта обязательный «коктейль». Это и мой праздник тоже! Очень люблю.
Должна отметить, что не только концерты. Мои ученики заходят на экзамены Английской Рояль Академии для получения специального музыкального сертификата, поступают в консерватории, играют на конкурсах. В этом году, например, моя ученица Халюна Тилиер поступила в парижскую консерваторию и выиграла (1 место) на международном конкурсе в Италии.
Кстати, в этом году ко мне попросились и несколько взрослых с просьбой научить игре на фортепиано. Многие видят в музицировании удовольствие и пользу для себя.
Чувствовать себя комфортно, уверенно и органично в профессии — это счастье и удовольствие. Это и есть успех, о котором вы сегодня меня спрашиваете. Теперь я хотела бы научить этому и других, передать знания, навыки и опыт.
— А с чем связаны самые яркие, незабываемые моменты вашей профессии, они ведь тоже барометр успешности в своем деле?
— Конечно же, благодарность и аплодисменты зрителей, будь то после балетной премьеры или с концертов учеников, на которых я обязательно тоже выступаю. Это так греет и мотивирует…
— Наиля, и напоследок: что вам дает силы и энергию?
— Силы и энергию мне дает общение с талантливыми и умными людьми, коллегами. Силы дают семья и друзья, красивая природа и желание сделать что-то полезное и достойное для людей, для моей Родины — Азербайджана и для второй Родины — Турции…
.jpg)
.png)